Насколько я понимаю, власти (российские и кузбасские) сейчас очень боятся, что шахтёрские протесты в Междуреченске примут осмысленную форму, что у протестующих возникнут некие масштабные требования политико-экономического толка. Пока там лишь стихийная истерическая взвинченность всего города, порожденная недавней аварией с жертвами на «Распадской», похоронами, общим недовольством шахтёров своим положением.
Видимо, число погибших уже можно назвать: 90 человек. О 66 из них официально объявлено, ещё 24 числятся «пропавшими», но некуда им пропасть из шахты. Ясно, что там, под завалами, они и остались. Шансов, что кто-либо из них выжил, практически нет.
Знаменитые шахтёрские забастовки 1989 года начались в том же Междуреченске (с шахты имени Шевякова). Фактически с куска мыла. В условиях тогдашнего тотального дефицита всего и вся шахтёры элементарно возмутились тем, что в шахтовых мойках нет мыла, в магазинах нет жратвы и т.п. Сложившаяся на шахте задолго до этого инициативная группа (возглавлял её горный мастер Валерий Кокорин) пыталась отправлять требования наверх, но Минуглепром СССР спускал дело на тормозах, слал в ответ отписки, не воспринимая протесты всерьёз. Ну вот, недовольство и прорвалось в активной форме летом 1989 года. Началось на одной шахте, но моментально было поддержано другими горняцкими коллективами Междуреченска, а затем покатилось по всему Кузбассу и по всей тогдашней великой стране.
Всё же крупная авария с жертвами — это повод покруче, чем кусок мыла. Нынешние российские лидеры молоды, непосредственно с ситуацией 1989 года не были связаны. Но Тулеев очень хорошо понимает, чем дело может обернуться. Он на подобные ситуации в Кузбассе уже нарывался. В 1989 году он был начальником Кемеровской железной дороги (ныне не существующей, её присоединили к Западносибирской ж-д), до этого поработал несколько лет заведующим отделом транспорта и связи Кемеровского обкома КПСС. То есть он был администратором высокопоставленным и матёрым, уже тогда был персоной, которая вынуждена участвовать в забастовочных игрищах, находясь на позиции «сверху».
Он шаркал ножкой перед набравшими силу забастовщиками (а куда денешься), но в то же время пытался решать какие-то хозяйственные задачи, не допустить полной дезорганизации подчинённой ему железнодорожной структуры в охваченном смутой регионе. Надо сказать, что Тулеев всегда очень последовательно выступал против всяческих забастовок и стихийных смут. Как в 1989 году, так и в ходе последующего периода так называемых «рельсовых войн», когда в первой половине 90-х возмущённые рабочие (не только шахтёры) приноровились перекрывать железнодорожные магистрали.
Началось в 1989 году всё со стихийного протеста, но очень быстро набежали со стороны разные люди с масштабными политическими и экономическими идеями, сумели внедрить эти идеи в умы лидеров забастовочных комитетов. В итоге власть (действовавшая тогда в СССР) вынуждена была подписать с забасткомами целую серию протоколов, где речь шла уже не о мыле, а о гораздо более серьёзных вещах, затрагивающих общеэкономические и политические правила жизни во всей стране.
Действия, которые Тулеев пытается предпринимать в Междуреченске сейчас, очень хорошо показывают, что он прекрасно помнит 1989 год. И потому пытается быстренько свести всю проблему к пресловутому «мылу» (то бишь к условиям труда и оплаты на шахтах), пока она не переросла в нечто более масштабное. Этакая экстренная операция под кодовым названием «Мыло».
Во-первых, широко объявляется через СМИ, что бузотёры, пытавшиеся перекрыть железнодорожную линию в ночь с пятницы на субботу, — это никакие не шахтёры, а сборище маргиналов, уголовников и т.п. Это мы наблюдали и в 1989 году, на начальном этапе шахтёрской забастовки. Лидеров шахтёрского движения официально позиционировали именно так, воспользовавшись тем, что у некоторых из тех, кто оказался в составе забастовочных комитетов, действительно были за спиной судимости. Правда, тогда очень быстро эту тему приглушили, поскольку народ отчего-то не пугался судимостей. Скажем, Юру Рудольфа, несмотря на судимость, преспокойно выбрали народным депутатом России и заместителем председателя Кемеровского облсовета депутатов.
Во-вторых, декларируется, что с инициативной группой шахтёров «Распадской» (то есть с «правильными» протестующими) у властей будто бы полное взаимопонимание. Вброшена фигура некоей дамы (зовут её Елена Першина, не знаю, кто такая), которая от имени шахтёров «Распадской» активно заявляет представителям СМИ, что, дескать, шахтёры к стихийным протестам не имеют никакого отношения. И вообще всё у них там успешно решается в рабочем порядке. Читать это нужно так: нет никаких причин для того, чтобы протесты разрастались, чтобы к ним подключались рабочие других предприятий Междуреченска и — тем более — других горняцких городов.
В-третьих, запущена легенда о заезжих «провокаторах», которые мутят народ. Замечу, что те «провокаторы», которые вытаскивают людей на рельсы, властям не страшны. Таких дурных протестантов можно элементарно побить дубинками, пригнав в город пару колонн машин с ОМОНом. Гораздо опасней вполне вероятное появление в Междуреченске грамотных опытных политиков «антисистемного» толка, которые могли бы, как в 1989 году, перевести стихийные протестные настроения шахтёров во внятные политико-экономические требования. Полагаю, что ФСБ уже вовсю бдит и расставляет сети для перехвата подобных персон ещё на подступах к Междуреченску, чтобы задержать их под любыми предлогами и объявить теми самыми «провокаторами».
В-четвёртых, быстренько озвучена страшилка о будто бы перехваченных на пути в Междуреченск машинах с водкой. Разве может трезвый народ в здравом уме протестовать против любимых начальников! Нет, протестанты, ясен пень, — сплошь подпоенные и одурманенные. Это мы тоже проходили ещё в 1989-м. Вообще-то в Междуреченске, насколько мне известно, водку не производят. Вся она там — привозная. Фуры и вагоны с водкой в обычном режиме прибывают в город ежедневно. Судя по всему, было дано указание парочку таких обычных машин задержать и объявить, что, мол, едут они неспроста, а чтобы, подпоив горожан, подвигнуть их на бесчинства…
Вот такой расклад на сегодняшний день. Не знаю, удастся ли властям сбить в городе напряжённость, не допустить разрастания протестов. Думаю, что удастся. Я бы оценил вероятность этого процентов в девяносто. Пока власти всё делают грамотно и умело, локализуя протесты и вбрасывая в СМИ нужную инфу. Но десять процентов вероятности на долю неких неожиданностей я бы всё же оставил. Будем наблюдать за развитием событий…
Мой блог находят по следующим фразам