Бывшая заложница: «Я знаю ПРАВДУ о захвате школы»
Печатаем нижеследующее письмо без правок и купюр. Бывшая заложница подписала свое письмо именем и фамилией, однако мы не публикуем ее данные по причинам, которые станут понятны читателям после прочтения данного письма. Только в том случае, если где-то будет создана независимая комиссия по расследованию страшной трагедии в Беслане, мы, с разрешения автора письма, передадим ее данные в эту комиссию.
Я бывшая заложница осетинка и совсем не держу зла ни на чеченцев, ни на ингушей, потому что я знаю ПРАВДУ о захвате школы и ее штурме. Я только недавно выписалась из больницы. Нас в больнице строго предупредили, чтобы мы молчали, но как я буду жить после того, что случилось! У меня была сильная контузия после взрыва стены школы. Только сейчас я могу общаться, хотя здоровье и психика мои подорваны, наверное, до конца жизни.
По известным причинам я не могу назвать свое имя, но и молчать после убийства сотен детишек, моих соотечественников, невозможно. Я посоветовалась с братом, и он сказал мне, что это мой долг и сказал, что поможет мне опубликовать это письмо, я сама не разбираюсь, как это делается. Брат, тоже не решается говорить об этом даже соседям, потому что везде во всем винят ингушей, и он меня предупредил, чтобы я никому больше говорила об этом.
Простите меня за сумбурное письмо. Я родительница, которая была среди заложников в школе №1 города Беслан, и знаю все, что там произошло и как все происходило. Это чудовищное мероприятие, заведомо подстроенное милицией из ФСБ. Мне перед штурмом все рассказала Тумиша, так звали девушку — «шахидку».
Тумиша давала моему ребенку «сникерс» и воду, и была простой и доброй девушкой-сельчанкой. Тумиша, сидела в женской тюрьме за своего брата, который погиб в Чечне. Он был боевиком. Ее задержали еще в 1999 году, зимой, во время зачистки ее села. Потом ее перевели в фильтрационный лагерь. После лагеря ее перевели в женскую тюрьму, но она до конца, даже не знала, в каком она находится городе.
За все время, которое Тумиша провела в заключение, ее даже не судили, а просто держали в одиночной камере. Так она провела 4 года. Она была такой растерянной, и с мужчинами не вступала в разговоры. Отдыхать она ложилась с нами.
Вот что рассказала мне Тумиша:
«Я даже разговаривать разучилась за все время в тюрьме. Ко мне никого не пускали, правда один раз женщина была, ногайка. Ее ко мне подселили, и мы несколько дней сидели вместе. Но потом ее перевели. Три раза меня выводили к следователю. Он все спрашивал меня, хочу ли я домой? Я думала он издевается надо мной, но в один день ко мне пришла в камеру русская женщина.
Она мне предложила свободу, в обмен на то, что я буду участвовать в инсценировке захвата школы. Люда (так звали эту женщину), сказала мне, что война в Чечне уже заканчивается, но для того, чтобы поставить точку, надо просто сделать, так как будто ее закончили из гуманных соображений. Для этого я должна была войти в группу людей, которые инсценируют захват школы с детьми и потом будут проведены переговоры с чеченцами. Путин, по-другому, не может ее завершить, и надо, чтобы он выступил защитником детей, жизнью которых он якобы не может поступиться.
Люда это говорила так серьезно, что я поверила ей. Моя уверенность усилилась, после того как меня вызвали к людям, которые выглядели как высокие чиновники. Они говорили, так как будто все это согласовано на самом большом уровне. К ним часто звонили, и по разговорам я понимала, что разговаривают с Москвой. Мне стало известно, что я в Астрахани, и скоро меня с группой доставят в один из городов, в котором мы должны провести захват школы. Но куда меня отправят, я еще не знала. Потом меня предупредили, что до прибытия в указанную школу общаться между собой в группе категорически запрещается.
Всю дорогу нас контролировали, нам не разрешали разговаривать между собой. Мужчины ехали молча, их тоже строго предупредили. Мне дали спецодежду шахидки, и мужчинам выдали камуфляжную форму. Потом всю ночь нас везли на автобусе, и я поняла, что мы в Волгограде, уже перед рассветом я увидела Родину-мать. Я почему-то подумала, что в Волгограде надо будет проводить захват, но нас привезли в аэропорт, и оттуда ночью мы вылетели, как потом я узнала уже в школе, что это Беслан. После того, как мы прилетели, нас посадили в разные маршрутные такси, и к нам приходили разные военные люди. Мужчин выводили по одному и инструктировали.
Когда рассвело, мы еще находились в машинах, я крепко уснула, но проснулась, когда уже мы были у школы. Последнее что я услышала от инструкторов: «Загоняйте всех в спортзал. Оружие находится в классах первого этажа». И я побежала за мужчинами…».
_________________________________
Дальше, собрали в спортзале, но они были без оружия. Это только потом в зал стали вносить автоматы, гранатометы и другое оружие. Его было очень много. Я видела, что захватчики не знакомы между собой и они долго между собой говорили. Тумишу я среди них увидела через несколько часов. Я слышала и осетинский разговор, а когда я им сказала на осетинском они меня грубо прервали. В основном они между собой говорили на русском языке. После этого они стали устанавливать все эти взрывчатки. Они были очень возбуждены и на любой вопрос огрызались, чтобы мы молчали. С нами говорить они вообще не собирались.
Что творилось в зале – это не передать словами. Нас всех усадили на пол, а мужчин куда-то увели. Только после обеда они нам заявили, что они освободители Чечни, и скоро нас отпустят. Они сказали, что если примут их условия, то ни один человек не пострадает. Это был какой-то кошмар. Для меня было удивительно, когда я увидела Аушева. Ему не позволили общаться с нами, но вывели несколько десятков детей, и он ушел с ними. Они рзаговаривали по телефонам, которые у них появились вместе с оружием. Что они говорили я не знаю, но после каждого разговора они собирались и что-то обсуждали.
Я потихоньку пробралась к девушке в форме, это была Тумиша и попросила ее дать воду моему ребенку. Она сначала даже не заговорила со мной и сказала, чтобы я села на место. Но через некоторое время, она сама подошла и потихоньку передала мне «сникерс» и сказала, что воду принесет ночью. Так она и сделала. О, Господи! Как страдали дети! Я видела в глазах Тумиши слезы. Я не стану рассказывать про весь ужас, который мы там пережили, но после того как в школе стала приближаться машина, боевики занервничали, и я слышала, как один из них высказал: «Это провокация. Нас подставили, никто не идет на переговоры…».
Тогда они стали к нам еще хуже относиться. Один из них сильно рассерженный, ходил между нами и говорил: «Вместе теперь умрем. Вы никому не нужны». Тумиша потом подошла и стала мне рассказывать, что их обманули, и, наверное, будут штурмовать. Она сказала, что боевики передали ей, что «менты готовятся к штурму», и чтобы она была готова умереть как мусульманка. Тумиша мне все рассказала про свою судьбу, и я должна была передать об этом все людям, которые не знают ПРАВДЫ о том, что происходило в школе. В последний момент один из боевиков крикнул, «все на пол ложитесь». И раздался страшный взрыв, это милиция взорвала стену. Дальше еще один и я потеряла сознание.
Очнулась я в больнице. У меня было несколько рваных ран, не знаю отчего, но все они были касательные и не задели жизненно важных органов, но голова у меня раскалывалась, да и сейчас раскалывается. Я ничего не слышала и видела только шевелящиеся губы моих собеседников. О, Боже! Наверное, те, кто видел все, что там произошло, сошли с ума. О, Господи, я спрашиваю себя, почему так все случилось?! Почему нас хотели всех убить? Ведь, эти боевики нас не трогали! Я унесу с собой эту боль в могилу. До конца своих дней я не оправлюсь от этого штурма. Это надо пережить, а кто пережил, тот никогда не сможет больше не то чтобы видеть, но и слышать голос Путина. Как он жесток и коварен!
Уважаемые россияне, это крик моей души! Умоляю Вас, сделайте все чтобы, этот человек, ушел из власти. Это может случиться с каждым из Вас. Этих боевиков выпустили из тюрем, чтобы потом так поступить и с нами и с ними. Это ужасная, правда. Мы стали заложниками этого руководства. Будь оно проклято.
Бывшая заложница бесланской школы».
Чеченпресс, Отдел писем, 29.09.04г.
http://chechenpress.info/news/2004/09/29/01.shtml
Письмо было опубликовано почти через месяц после событий. Тогда ещё не были известны многие, подтвердившиеся впоследствии факты.
ВН: Школу в Беслане захватили сидящие в тюрьмах боевики
Двадцатичетырехлетний Кулаев сказал: «Нас собрали в лесу, человек по кличке Полковник, и они сказали: мы должны захватить школу в Беслане. Эту задачу, нам сказали, дали Масхадов и Басаев. Когда мы спросили Полковника, зачем это делать, с какой целью, он ответил: потому, что надо развязать войну по всему Кавказу». http://kavkaz-uzel.ru/articles/61497/?print=true
Сведения о террористах, полученные в ходе допросов одного из участников банды Нур-Паши Кулаева, вызывают недоумение у представителей силовых ведомств, сообщает во вторник газета «Время Новостей». Некоторые из опознанных боевиков, по данным спецслужб, были арестованы ранее и на момент захвата школы в Беслане должны были находиться в тюрьме.
Как удалось выяснить изданию, входивший в банду старший брат захваченного Кулаева Хан-Паши был арестован в 2002 году, получив ранение при нападении на комендатуру Ведено. Сам Нур-Паши Кулаев, по сообщениям СМИ, был задержан еще в 2001 году.
Другой опознанный Майрбек Шайбекханов был схвачен спецслужбами Ингушетии осенью 2003 года вместе с Рустамом Ганиевым. Оба они входили в специальную бригаду, занимавшуюся подготовкой шахидок. В настоящее время Ганиева судят за подготовку ряда терактов с участием шахидок. Шайбекханов же по непонятным причинам оказался в отряде боевиков.
«Мы сами не можем понять, почему эти люди оказались на свободе, — заявили корреспондентам газеты в одном из федеральных силовых ведомств. — Они были арестованы и, по идее, должны быть за решеткой. Но, видимо, по решению суда или прокуратуры их отпустили».
«Мы все были уверены, что Кулаев и Шайбекханов за решеткой, ведь они были задержаны, — заявил в свою очередь заместитель командира чеченского ОМОНа Бувади Дахаев. — Жители села Энгеной, откуда родом Кулаев и Шайбекханов, узнав эту информацию, тоже удивились. Там спросили: а как они оказались в Беслане, они же сидят?»
По последним официальным данным, всего в банду входило 32 боевика, из которых 31 уничтожен и один схвачен. Число жертв теракта в Беслане составляет 338 человек.
источник
А нам по-прежнему «поют»:
