От ювеналов пострадала семья в Балашихе

От ювеналов пострадала семья в Балашихе

1. Что интересно в данном конкретном случае. У ювеналов не было документов. Просто ворвались и отобрали. Судья… Сами под катом прочитаете.

2. Я не видел оригиналов документов. Я не присутствовал на суде. Есть только ссылка и адрес электронной почты. Может быть эта и стория и фейк, но уж очень похоже на истину.

Что мог под кат спрятал. На остальное рука не поднялась.

http://my.mail.ru/community/mdg.ru/23FC3A12451746FB.html

Новые факты ювенальных технологий в Московской области: ювенальные технологии или ювенальный фашизм?
И снова Балашиха…
Не успели стихнуть возмущения по поводу незаконного изъятия удочеренной девочки из семьи Лапиных в подмосковной Балашихе (http://www.nanya.ru/beta/articles/40294.html

http://zagr.org/684.html), как
общественность узнала о новом случае отобрания девятилетней дочери у матери Балашихинской опекой с грубыми нарушениями законна и уголовном преследовании матери. Ни для кого уже не секрет, что показатели эффективности работы органов опеки и КДН зависят от числа выявленных неблагополучных семей, что развитие ювенальных технологий в России щедро оплачивается западными фондами, что борьба с коррупцией и кумовством чиновников ведется только на бумаге… На этот раз «защитники прав детей» в своей наглости и безнаказанности превзошли сами себя.

Жительницу Балашихи — мать-одиночку незаконно разлучили с девятилетней дочерью. Ирина М. — женщина с высшим образованием, непьющая, некурящая, не наркоманка воспитывала свою девочку одна, помогали родители, отец ребенка принимал участие в ее воспитании, хотя официально не оформлял свои родительские права. Девочка здоровая, хорошо учиться в гимназии. Программу первого класса прошла на домашнем обучении с помощью мамы. Мама талантливый человек – художник, архитектурный дизайнер в силу обстоятельств работает на дому (берет заказы). Адекватна, по словам психолога не может за себя постоять, инертна, ей очень трудно ориентироваться в происходящем. В то же время — наивна, доверчива и практически открыта, в том числе и к тем, кто пытается разрушить ее семью.

Как все начиналось…

Службы по делам семьи следили за семьей давно. Как, впрочем, и за другими семьями группы риска (матери — одиночки, малоимущие, многодетные). С 2005 года были периодические визиты в семью: то соседи, якобы, пожаловались, то врач написал докладную, что ребенка не прививают. Хотя это право родителей решать вопрос о необходимости прививок ребенку. Появились предложения матери, к примеру, определить здорового ребенка в санаторий, предложения патроната. Женщина
отказывалась, т.к. справлялась сама, просила о реальной помощи, например своего официального трудоустройства, но ее — то не получила. В 2008 году начались угрозы в адрес Ирины, из-за того, что та не отдала дочь в школу, она даже вынуждена была обращаться в прокуратуру за защитой, но это не помогло. В 2009 г. у семьи несчастья- болезни родителей Ирины. Умирает дед, любимицей которого была девочка, тяжело заболевает бабушка – мать Ирины. Ирина и ее дочь ухаживают за тяжелобольными стариками.

Ребенка забрали насильно, проникнув через окно в квартиру на втором этаже

30 июля 2010 года, утром, когда все находящиеся в квартиры Ириной матери еще не встали с постели, намучившись ночью жарой и болезнью онкологической больной, сотрудник милиции влез в окно, сломал один из замков и впустил самовольно в квартиру матери Ирины сотрудников опеки, КДН и МВД, не известных хозяйке квартиры людей. Как выяснилось, у сотрудника милиции, незаконно проникшего в квартиру, имелось постановление суда на осмотр совсем других помещений. Все остальные ворвались в квартиру, вообще не имея каких-либо на это полномочий и документов. На глазах у тяжело больной старой женщины, девятилетней девочки и онемевшей от ужаса Ирины, представители власти вели себя крайне развязано: фотографировали практически раздетую женщину, обращались к ней оскорбительно, кричали на нее, свободно ходили по всей квартире, бесцеремонно что-то проверяя. Затем Ирине было объявлено, что ее дочь находится в опасном положении, и они должны немедленно собрать ребенка – он поедет с ними. Ирина, с трудом понимая, что происходит, попыталась объяснить, что они с дочкой проживают по другому адресу, здесь проживает ее тяжелобольная мать, за которой она ухаживает, и предложила пойти и посмотреть жилищные условия там, «группа захвата» согласилась. Когда Ирина с дочерью вышли на улицу их растащили в разные стороны, бьющуюся в истерике перепуганную девочку запихнули в машину, не обращая внимания на ее протесты и крики «Мама!» и увезли в инфекционную больницу. Дальше по обычной схеме: матери предъявлен иск в Балашихинский городской суд об ограничении родительских прав на 6 месяцев и взыскании алиментов. Девочка была незамедлительно сразу после больницы передана под опеку постороннему лицу, которая заранее предупреждала Ирину, что дочь отберут, а затем сама вызвалась взять девочку к себе под опеку. Учитывая уровень царящего среди чиновников кумовства и коррупции, не исключен заказ на конкретно этого ребенка.

Почему забрали ребенка?

В распоряжении опеки об отобрании ребенка нет конкретных причин, по которым принято решение отобрать ребенка у матери. Указано только на то, что ребенок находится в тяжелой жизненной ситуации, которую не может преодолеть сам или с помощью семьи.

Официальные претензии опеки, озвученные в суде: нет справки с места работы, плохие жилищные условия – антисанитария, (подчеркнем, речь идет о квартире Ириной матери, в которой ребенок постоянно не проживает!), матерью не переоформлены пособия на ребенка. В иске, предъявленном женщине, указано, что ребенок не имеет хронических заболеваний, развит соответственно возрасту, успешно прошел аттестацию по программе первого класса на домашнем обучении, оснований для лишения матери родительских прав нет.

Ирине также ставят в вину то, что не делала всех прививок (официальные отказы писала), редко водила дочь в поликлинику (ребенок признан здоровым), не повела в семь лет в школу (считала, что ребенок еще не готов психологически), оформила (по совету директора) домашнее обучение. С точки зрения закона для Ирины даже не сформулированы законные основания отобрания ребенка, а таковыми может быть непосредственная опасность для жизни и здоровья ребенка.

Суд скорый и суровый … и не в пользу матери и ребенка.

Дело поступило на рассмотрение в Балашихинский городской суд с иском органа опеки — Управления опеки и попечительства по городскому округу Балашиха об ограничении прав матери в порядке ст.73 ч. 2 Семейного кодекса РФ. Как только женщина заявила, что с иском она категорически не согласна и будет привлекать адвоката, ее стали отговаривать от адвоката. Рассмотрение дела были вынуждены все же отложить…на чуть-чуть. Однако, тут же на Ирину началось давление со стороны органов МВД. Ее на следующий после суда день стали вызывать сотрудники ИДН местного УВД к дознавателю, стучали в дверь, звонили, требовали ехать срочно в УВД, без адвоката…, дать телефон дознавателя отказывались, чтоб адвокат согласовал все вопросы. Уже через несколько дней ей было предъявлено обвинение по 156-й статье уже Уголовного кодекса РФ в ненадлежащем исполнении родительских обязанностей, связанном с жестоким обращением с ребенком. Как оказалось, под жестоким обращением понимается то, что ребенок самостоятельно ходил в магазин и готовил себе еду и помогал ухаживать за больной бабушкой. Все обвинения вытекают «со слов соседей», причем той квартиры, где жили родители Ирины.

26 октября 2010 г.
в срочном порядке состоялось решение суда, которым мать ограничили в родительских правах сроком на шесть месяцев. При этом, в большинстве ходатайств матери отказали. Судья отказала в удовлетворении отвода суду, хотя основания в недоверии суду были веские. Как выяснилось, именно судья, рассматривавшая гражданское дело, выдала в июле месяце сотрудникам милиции разрешение на осмотр жилища бабушки девочки, не проверив при этом, где действительно живет ребенок, кроме того, ошиблась адресом. Итог – незаконное вторжение в квартиру. То есть судья была заинтересована, по мнению Ирины, скрыть свои ошибки.

Ирине отказано в ходатайстве о допросе ребенка в суде, хотя с пяти лет суд может заслушать ребенка и учесть его мнение по вопросам, связанным с защитой его интересов. А девочке через полгода будет 10 лет – возраст, когда ее мнение просто обязательно для суда. У сотрудников опеки появились в суде копии допросов свидетелей по уголовному делу в отношении Ирины, которые самой Ирине и ее адвокату не показали. Но суд не смог приобщить данные допросы к делу, так как они не были никем заверены, что опечалило истцов, но не помешало суду вынести свой вердикт. Отказано о приобщении к делу заявления отца девочки, о материальной помощи ребенку и участию в ее воспитании. Отказали Ире и в ходатайстве по проверке ее и ребенка жилищных условий по месту жительства и регистрации. Не приняты во внимание ее доводы о том, что она не несет ответственности за квартиру матери, даже, если там что-то не так. Ира поясняла, что мать после незаконного вторжения в ее квартиру, была в длительном стрессе, что ускорило ее смерть. В квартире матери — муниципальном жилье, не только не живет, даже не бывает.

В настоящее время вынесена только резолютивная часть решения суда. Какие доводы укажет суд в обоснование ограничения прав матери, станет известно позднее. Привлекут ли Ирину к уголовной ответственности также не известно. Получат ли оценку суда все нарушения закона в данном деле, или наоборот суд их «не заметит»? Ирина настроена решительно, оспорить
решение суда, добиться возврата ей дочери. Ей очень нужна помощь, даже простое понимание. Ирина тяжело переживает все случившееся, находится, что называется «на грани». Суды, комиссии, лихорадочные поиски работы, допросы, попытки сломать дверь со стороны участкового, теперь и требования дознавателя провести психиатрическую экспертизу. Насколько еще хватит душевных сил этой несчастной одинокой матери, выдержит ли психика женщины, ответов на эти вопросы у нас нет. Тем не менее, Ирина настроена решительно: оспорить решение суда и добиться возврата ей дочери.

Некомпетентность чиновников, судебный произвол или ювенальные технологии любой ценой?

Снова и снова мы сталкиваемся с тем, что ребенка могут забрать за бедность, плохие жилищные условия, отсутствие работы и денег. Снова и снова приходится говорить о грубом нарушении прав граждан чиновниками, правоохранительными и судебными органами. Ребенок здесь мало кого интересует. Девочка 3 месяца не может увидеться с матерью, на нее давят,  оказывают психологическое насилие. Так, при допросе у дознавателя, 9-летнего ребенка предупреждают об уголовной ответственности. И если в квартирах начали выламывать двери и проникать в окна, то, что ждет всех нас в ближайшем будущем?! Судя по жестокости начавшейся кампании против родителей в разных регионах России, согласованности действий чиновников всех уровней, их единых действий с милицией, прокуратурой и судом, чудовищными примерами оголтелости чиновников и должностных лиц против одинокой матери, нас ждут репрессии почище 37-го года и экзамены на «ответственное родительство», где «компетентные органы» будут решать, достойны ли мы быть родителями, и где жить нашим детям, как это уже предлагается, например, в Форсайт — проекте «Детство – 2030». Эти репрессии могут коснуться любого. В Балашихинской местной газете «Факт» в одном из последних номеров красуется целая полоса, посвященная жестокому обращению с детьми. И в ней перечислены факторы, которые, по мнению Балашихинских инспекторов, можно отнести к жестокому обращению, среди которых есть такие, как «отсутствие у ребенка свидетельства о рождении, полиса, медицинской карты», «пыль, грязь, немытые полы, мусор».

А в Балашихинской ЦРБ в детском приемном покое появилось объявление:
ВНИМАНИЕ!
Управление опеки несовершеннолетних 529-44-11
Передавать все травмы и отравления от 0 до 18 лет
Это значит, что любой из нас в случае несчастья с ребенком автоматически попадает под подозрение и должен будет доказывать органам опеки, что в случившемся не виноват. Естественно, сочтут нас виновными или нет – это на усмотрение опеки…

Делайте выводы, родители……

Кто ответит за все случившееся с семьей в июле 2010 г.:
за насилие над ребенком, его отрыв от матери, незаконное помещение здорового маленького человека в инфекционную больницу, лишение права на общение с матерью, за насилие над престарелой больной, ныне скончавшейся женщиной, кто ответит за поруганное достоинство матери и ее слезы?